Что Мне было нужно как Учителю, так это Компас, которым я сейчас пользуюсь в качестве Тренера

“Я никогда не выполнял эту работу в одиночку”, — подумал я, оглядывая спортивный зал средней школы и других тренеров-инструкторов и руководителей школы. Перед началом занятия по профессиональному обучению нам было предложено быстро написать важный вопрос: кто больше всего помог вам вырасти в вашей профессии? Как они помогли вам вырасти? И как это влияет на вашу работу сегодня?Когда я наклонился к своему Chromebook, чтобы ответить, мысль обострилась. Я никогда не выполнял эту работу в одиночку, и люди, которые были рядом со мной, определяли каждый мой шаг.

У меня были наставники и тренерши, которые не просто давали мне советы или указывали на ресурсы. Некоторые из них были моими кураторами на практических занятиях и преподавателями для студентов, которые доверяли мне разобраться во всем, но никогда не позволяли мне чувствовать, что я должен разбираться в этом в одиночку. Я помню, как мне говорили: “Вашим ученикам не нужно, чтобы вы были идеальными, им нужно, чтобы вы присутствовали”. Один из них часто напоминал мне: “Рискуйте. Худшее, что может случиться, — это то, что вы узнаете что-то новое”. Их руководство дало мне разрешение проявить себя полностью и идти на риск по мере того, как я формировал свою развивающуюся личность учителя. Как учитель английского языка в средней школе, бывший инструктор-воспитатель, а ныне руководитель районной службы поддержки, я пришел к пониманию того, что наставничество, на которое я когда-то полагался, — это тот же самый коучинг, который я стараюсь давать другим.

Адаптируясь к новой среде

Когда в прошлом году я приступила к работе в качестве инструктора, я привнесла в свою жизнь привычки, на которые опиралась как учитель: слушать, прежде чем давать советы, учиться вместе с другими и помнить, каково это, когда тебя хорошо поддерживают.

К сожалению, этот подход не сразу был принят в моей новой школе.

Никто не говорил мне, что я здесь чужой, но в те первые недели я почувствовал дистанцию между собой и моими новыми коллегами. Разговоры стихали, когда я проходил мимо. Некоторые учителя держались на расстоянии. Взгляды, возможно, были слишком долгими. Однажды днем учитель, наконец, спросил: “Итак, что именно вы здесь делаете?”

Этот вопрос не выходил у меня из головы. Я знаю, что это не было намеренным проявлением враждебности. Мой опыт работы в качестве инструктора по обучению был частью более масштабной истории, которая разворачивалась в школах. Почти в 60 процентах государственных школ есть по крайней мере один преподаватель, хотя во многих местах эта роль недостаточно финансируется, носит временный характер или определяется узко. В Род-Айленде, откуда я родом, ситуация начинает меняться.

В прошлом году штат инвестировал 5 миллионов долларов в расширение коучинга в округах с целью сделать его постоянной частью школьной жизни. В этом году Министерство образования штата Род-Айленд выделило еще почти 40 миллионов долларов в течение пяти лет в рамках государственного гранта на всестороннее развитие грамотности, направленного на налаживание партнерских отношений между школами и программами подготовки учителей для усиления обучения грамоте и улучшения успеваемости учащихся.

Тем не менее, в тот момент, когда меня спросили, что я здесь делаю, меня это задело. Я почувствовал, как растет моя неуверенность в себе. Не наступал ли я на пятки? Достаточно ли я сделал? Не раз я задавался вопросом, не перехожу ли я черту или мои коллеги поняли, что я не тот профессионал, которого они ожидали. Я проработал учителем почти 20 лет, но в те первые дни тренерской деятельности я чувствовал себя самозванцем.

Как я понял, отчасти дистанция была основана на распространенном предположении: если мне нужен тренер, это должно означать, что я не знаю, что Я так и делаю.

Никто не говорил об этом прямо, но я понимал это по нежеланию приглашать меня на свои занятия или по тому, что учителя обращались ко мне за немедленными решениями, а не за полным циклом обучения. Это убеждение, порожденное профессией, в которой слишком часто потребность в помощи приравнивается к недостатку способностей, хотя на самом деле почти всегда верно обратное.

Некоторые также считали тренеров ушами и глазами центрального офиса. Другие думали, что я здесь для того, чтобы оценивать. Я не был администратором, хотя тесно сотрудничал со школьными руководителями. Я был членом профсоюза, хотя моя близость к администрации заставляла учителей проявлять осторожность. Я жил посередине: в классах, но не в качестве учителя, на собраниях руководства, но не в качестве лица, принимающего решения.

Как тренер, вы видите все с двух точек зрения и постоянно переводите информацию. Вы слышите недовольство преподавателя и видите проблемы администратора. Вы пытаетесь найти общий язык, не теряя доверия ни с одной из сторон. Никто по-настоящему не обучает вас этому; я должен был разобраться в этом в режиме реального времени.

В поисках ритма

Со временем я начал задавать себе вопрос, который стал моим ориентиром в качестве тренера-инструктора: что бы мне понадобилось, если бы меня тренировали?

Этот вопрос помог мне определиться с ролью, когда я почувствовал себя неуютно. Если бы я был учителем, ищущим поддержки, мне бы не понадобился еще один контрольный список или напоминание о том, как продвигаться по учебной программе, потому что такого рода рекомендации уже исходили от администрации. Мне нужен был бы интеллектуальный партнер, который придал бы мне уверенности и помог распутать узел, связанный с внедрением высококачественных учебных материалов, целями округа и уникальными потребностями моих учеников.

В течение года я постепенно преодолевал этот разрыв и находил учителей, готовых проходить циклы обучения. Мы планировали уроки вместе. Иногда мы преподавали совместно, но что-то не получалось, поэтому мы перегруппировывались и пробовали снова. Ничто из этого не укладывалось в сценарий. И ничто из этого не было связано с соблюдением правил.

Наиболее значимые моменты в работе тренера редко происходили по расписанию. Они часто появлялись в коридоре или между уроками, когда учитель останавливал меня и спрашивал: “Могу я показать вам кое-что, что я пробую? Не могли бы вы зайти на следующий урок?”

Один учитель, с которым я сотрудничал, вел факультативные занятия по естественным наукам, в том числе по криминалистике. Ее ученики были поглощены анализом следов крови на имитированных местах преступлений. Я до сих пор помню волнение, охватившее меня в тот день, когда она пригласила меня в гости. Она вручила мне защитные очки и фартук, и я вошла в комнату, где царила атмосфера сотрудничества. Я была увлечена. Настоящее волшебство произошло после лабораторной работы, когда мы приступили к работе со студентами и спросили: “Что бы это могло быть в следующий раз?” Она рисковала, пробовала новые инструменты и ориентировалась на голос студентов. Когда она усомнилась в себе, я напомнил ей о том, что студенты уже знали: она была потрясающим педагогом. За год ее преподавание стало еще более чутким и изобретательным, она опиралась на то, что работало, и отказывалась от того, что не работало.

Со временем я начал понимать, что настоящая сила коучинга заключается не в том, чтобы исправлять ошибки, а в том, чтобы создавать пространство для размышлений вслух ответьте на их собственные вопросы и выберите следующие шаги, которые показались им правильными. Я никогда не должен был все это исправлять.

Наслаждаемся путешествием вместе

Я считаю, что научиться преподавать — это путь длиной в карьеру. Это никогда не то, что вы делаете в одиночку; это то, к чему вы стремитесь вместе с другими, в то же время выясняя, какой вы учитель и каким хотите быть.

Коучинг, как и преподавание, редко бывает простым. Поначалу я думал, что моя роль заключается в том, чтобы сглаживать ситуацию или предлагать решения. Хотя я все еще ловлю себя на том, что поддаюсь этому порыву, я понял, что важнее всего сидеть рядом с учителями и учиться, несмотря на неопределенность, какой бы дискомфортной она ни была. В этом и заключается импровизационная, человеческая работа тренера.

Если бы я завтра вернулся в класс, я бы хотел, чтобы у меня был тренер, который видел бы мой потенциал и поддерживал меня даже в те дни, когда я сомневался в себе. Именно таким тренером я стараюсь быть сейчас: ободряющим и готовым вмешаться, когда работа становится сложной.

Другие новости:

---