Забудьте о партизанах и самодельных взрывных устройствах — Следующая Асимметричная война будет спланирована
МНЕНИЕ — На протяжении большей части современной истории асимметричный конфликт вызывал в воображении знакомую картину: партизаны в горах, повстанцы, устанавливающие бомбы на дорогах, или террористы, наносящие удары примитивным оружием. Слабые традиционно противостояли сильным мобильностью, неожиданностью и готовностью понести наказание.
Этот мир исчезает. Наступает новая эра синтетической асимметрии, определяемая не географией или изобретательностью, а конвергенцией технологий, позволяющих мелким игрокам создавать масштабные потрясения. В отличие от асимметрии прошлого, которая органично возникала из-за обстоятельств, эта новая форма спроектирована. Это синтетический продукт, созданный на основе кода, данных, алгоритмов, спутников и биотехнологических лабораторий. В данном случае слово “синтетический” имеет двойное значение: это и искусственный продукт, и продукт синтеза, где разрозненные технологии объединяются, чтобы добиться эффекта, превосходящего сумму их составляющих.
Последствия для глобальной безопасности огромны. Власть — это не только размер армии или объем казны. Все чаще речь идет о том, кто сможет комбинировать технологии быстрее и эффективнее.
Краткая история асимметрии
История о том, как слабые находят способы противостоять сильным, стара, как сам конфликт, но каждая эпоха определяла асимметрию по–своему — в зависимости от доступных инструментов и политические условия того времени. Бойцы сопротивления девятнадцатого и двадцатого веков, от испанских партизан, сражавшихся против Наполеона, до сторонников Мао в Китае, первыми разработали стратегии, которые использовали местность, мобильность и народную поддержку для подавления превосходящих армий. Эти методы стали образцом для Вьетнама, где силы Северного Вьетнама и Вьетконга противостояли американской огневой мощи, смешиваясь с населением и превращая войну в соревнование политической воли.
Конец 20-го века принес новые асимметричные формы. В Афганистане моджахеды использовали ракеты «Стингер» для нейтрализации советской авиации. В Ираке самодельные взрывные устройства (СВУ) стали большим подспорьем, позволив повстанцам нанести удар по вооруженным силам США. «Аль-Каида», а затем и ИГИЛ продемонстрировали, как транснациональные террористические сети могут распространять власть по всему миру с минимальными ресурсами, используя идеологию и зрелищное насилие вместо армий.
К началу 2000-х годов киберпространство открыло совершенно новый фронт. Нападения на Эстонию в 2007 году, которые многие приписывают российским субъектам, показали, что цифровое вмешательство может нанести ущерб современному государству без применения обычных вооруженных сил. Всего три года спустя червь Stuxnet раскрыл, как с помощью кода можно добиться эффектов, которые раньше использовались для кинетических ударов, выведя из строя иранские ядерные центрифуги. Эти инциденты положили начало киберпространству как основному инструменту асимметричной власти.
Арабская весна 2011 года выявила еще одну эволюцию. Социальные сети позволили активистам обойти государственную цензуру, координировать массовые мобилизации и распространять свою борьбу по всему миру. Авторитарные режимы научились этому так же быстро, используя те же инструменты для слежки, пропаганды и репрессий. Асимметричная власть больше не зависела только от вооруженных винтовками повстанцев; ее можно было использовать с помощью смартфонов и хэштегов.
То, что начиналось как правило для слабых, теперь охотно адаптируется сильными. Россия использовала социальные сети как оружие, чтобы повлиять на выборы, и разместила в Крыму “зеленых человечков” — силы, которые нельзя отрицать, призванные стереть грань между войной и миром. Использование Россией групп наемников, подобных «Вагнеру», добавило ей правдоподобности в отрицании, позволив Москве демонстрировать свою мощь в Африке и на Ближнем Востоке без каких-либо официальных обязательств. Китай объединил государственную и частную промышленность, чтобы добиться “слияния гражданского и военного” в киберпространстве, используя кражу интеллектуальной собственности и кампании цифрового влияния для достижения стратегических целей без единого выстрела. Даже Соединенные Штаты, хотя исторически они и были мишенью асимметричной тактики, применяли ее, используя кибероперации, такие как Stuxnet, и финансовые санкции в качестве инструментов принуждения.
Эта адаптация великих держав подчеркивает сдвиг: асимметрия больше не является прибежищем слабых. Она стала стратегическим выбором для всех участников, как сильных, так и слабых. В этих эпизодах прослеживается последовательность событий: от партизанской тактики, определяемой рельефом местности, до мира, где асимметрия создается по замыслу.
В «Cipher Brief» истории национальной и глобальной безопасности рассматриваются в контексте экспертного уровня. Никогда еще не было так важно понимать, что происходит в мире. Расширьте свой доступ к эксклюзивному контенту, став нашим подписчиком. Конвергенция как оружие. Синтетическая асимметрия не является результатом единичного прорыва. Это результат переплетения технологий, а возникающие результаты превосходят сумму составляющих.
● Искусственный интеллект и автономность превращают дешевые беспилотные летательные аппараты в ударные платформы и позволяют осуществлять пропаганду на основе искусственного интеллекта, которая мгновенно локализуется, масштабируется и адаптируется в режиме реального времени. ● Биотехнология, основанная на демократизации таких инструментов, как CRISPR и генный синтез, открывает двери для саботажа в сельском хозяйстве, создания искусственных патогенов или персонализированного биотаргетинга, который раньше применялся только в элитных лабораториях.
● Кибер– и квантовые вычисления разрушают современную инфраструктуру — сегодня из-за утечки государственных инструментов в руки преступников, а завтра из-за угрозы квантового шифрования.
● Коммерческие космические активы делают разведку и глобальные коммуникации доступными для ополченцев и малых государств.
● Криптовалюты и децентрализованные финансы финансируют мошенников и ослабляют силу санкций.
● Подводная инфраструктура создает крайне асимметричную ситуацию, когда недорогие подводные аппараты или диверсия могут разорвать глобальные волоконно-оптические кабели и энергетические трубопроводы, нанеся огромный экономический ущерб.
Речь идет не столько об одном приложении-убийце, сколько о том, что конвергенция сама по себе становится глобальной проблемой. оружие.
Асимметричная война всегда была связана с дисбалансом, но переход к синтетической асимметрии — это экспоненциальный скачок. Одно-единственное фишинговое электронное письмо может вывести из строя инфраструктуру города. Готовые беспилотники могут угрожать кораблям стоимостью в миллиарды долларов. Дезинформационные мероприятия с использованием искусственного интеллекта могут дестабилизировать национальные выборы. Это новое соотношение усилий и отдачи более непропорционально, чем все, что мы видели раньше.
Подпишитесь на воскресную рассылку Cyber Initiatives Group, которая предоставляет экспертную информацию о кибер- и актуальные новости о технологиях – прямо в ваш почтовый ящик. Подпишитесь на рассылку новостей CIG уже сегодня. Там, где синтетическая асимметрия уже присутствует, оборона Украины показывает, как выглядит конвергенция на практике. Коммерческие беспилотники, переоборудованные для ведения боевых действий, наведения на цель с помощью искусственного интеллекта, краудфандинга на основе криптовалют и спутниковой разведки с открытым исходным кодом позволили стране среднего размера противостоять одной из крупнейших в мире вооруженных сил. Беспилотник в 21 веке стал тем же, чем был АК-47 в 20 веке: дешевым, доступным и способным к преобразованию.
В Газе, согласно сообщениям, системы наведения на цель, управляемые искусственным интеллектом, получилиускоренное принятие решений, приводящих к летальному исходу. Сторонники говорят, что это повысило эффективность; критики предупреждают, что это снизило порог применения силы и снизило подотчетность. В любом случае, программное обеспечение изменило ход войны. Когда алгоритмы работают с машинной скоростью, традиционные политические меры по сдерживанию насилия ослабевают.
Иран продемонстрировал, как недорогие беспилотные технологии могут угрожать военно-морским силам США и региональному судоходству. Стоимость этих платформ составляет лишь малую часть стоимости судов и средств противоракетной обороны, необходимых для их противодействия. В сочетании с кибератаками на энергетическую инфраструктуру стран Персидского залива Иран демонстрирует, как искусственная асимметрия позволяет государству среднего уровня накладывать глобальные стратегические издержки.
Кампании Китая против Тайваня выходят за рамки военного запугивания. К ним относятся дезинформация, генерируемая искусственным интеллектом, искусственные аккаунты в социальных сетях и скоординированные операции влияния, направленные на подрыв доверия к демократическим институтам. Это синтетическая асимметрия в когнитивной сфере, попытка изменить политические результаты до того, как прозвучат выстрелы.
В некоторых частях Африки группы наемников действуют, используя финансовые потоки, проходящие через криптовалютные кошельки, поддерживаемые коммерческой спутниковой связью. Эти наемники действуют в серых зонах, стирая грань между частным предприятием и государственным посредником. Подотчетность исчезает в тумане цифровой анонимности. Банды программ-вымогателей, тем временем, уже демонстрируют почти равную разрушительную силу. Они замораживают больницы и трубопроводы, вымогают выкупы и отмывают средства через криптовалютные рынки. Добавьте к этому генеративный искусственный интеллект для фишинга и искусственную подделку голосов для мошенничества, и эти группы начнут напоминать не имеющие гражданства протодержавы в цифровом мире.
Частный сектор как геополитический игрок
Синтетическая асимметрия также повышает роль частных компаний. Коммерческие спутниковые компании предоставляли Украине снимки полей сражений в режиме, близком к реальному времени. Сеть Starlink от SpaceX стала важной для коммуникаций Киева, пока руководство корпорации не отказалось разрешить определенные виды использования в военных целях. Криптобиржи, тем временем, стали как проводниками для уклонения от санкций, так и партнерами в обеспечении их соблюдения.
Эти примеры раскрывают новую реальность: частные компании теперь владеют рычагами власти, которые когда-то принадлежали государствам. Но их интересы не всегда совпадают с национальными стратегиями. Технический директор может ставить акционерную стоимость или репутацию бренда выше геополитических целей. Это создает новый уровень уязвимости — правительства, зависящие от частной инфраструктуры, должны вести переговоры, убеждать или регулировать своих корпоративных лидеров, чтобы обеспечить стратегическую согласованность. Частный сектор становится полунезависимым игроком в мировой политике.
Вам нужна ежедневная доза реальной информации по вопросам национальной и глобальной безопасности? Подписывайтесь на рассылку новостей Cipher Brief Nightcap, которая доставляет экспертную информацию о событиях сегодняшнего дня прямо в ваш почтовый ящик. Зарегистрируйтесь бесплатно уже сегодня. Когнитивный и экономический аспекты, возможно, самая дестабилизирующая форма синтетической асимметрии лежит в когнитивной сфере. Глубокие подделки, выдающие себя за лидеров, новостные агентства, созданные с помощью искусственного интеллекта, и точный микротаргетинг повествований могут формировать масштабное восприятие. Стоимость атаки незначительна; стоимость защиты — это не что иное, как целостность публичного дискурса. Для демократий это представляет серьезную опасность, потому что открытые дебаты — это их жизненная сила.
Синтетическая асимметрия также изменяет геополитику через финансы. Северная Корея финансирует свои оружейные программы за счет кражи криптовалют. Российские олигархи спрятали активы в непрозрачных цифровых сетях. Децентрализованные финансовые платформы переводят миллиарды долларов через границы вне досягаемости традиционного надзора. Этот теневой финансовый мир подрывает санкции, которые когда-то были краеугольным камнем западного государственного управления, и позволяет действующим лицам выдерживать давление, которое когда-то было сокрушительным.
Почему демократии одновременно уязвимы и сильны
В этом и заключается парадокс: демократии в большей степени подвержены искусственной асимметрии именно из-за своей открытости. Их средства массовой информации, экономика и политические системы богаты мишенями. Правовые и этические ограничения также замедляют внедрение эквивалентных наступательных средств.
Тем не менее, демократии обладают недооцененными преимуществами: культура децентрализованного командования, обеспечивающая быструю адаптацию, инновационные экосистемы, основанные на открытости и сотрудничестве, и альянсы, позволяющие осуществлять коллективную оборону. Задача состоит в том, чтобы признать культуру как таковой стратегическим активом и организовать защиту не в какой-то одной области, а во всех них.
Этические и правовые рамки постоянно меняются
Рост синтетической асимметрии вступает в противоречие с международным правом и нормами письменного характера. для более ранней эпохи. Правовой статус киберопераций остается спорным: является ли атака программы-вымогателя на больницу военным актом или преступлением? Таллиннское руководство, являющееся лучшей попыткой НАТО разъяснить, как применяется международное право в киберпространстве, остается в значительной степени перспективным. Системы вооружения, управляемые искусственным интеллектом, ставят еще более острые дилеммы. Кто несет ответственность, когда алгоритм ошибочно выбирает цель? Следует ли вообще делегировать машинам принятие решений, приводящих к летальному исходу? Темпы технологических изменений опережают медленные процессы заключения договоров, увеличивая разрыв между возможностями и управлением, разрыв, в котором заключается большая часть рисков.
За рамками сдерживания времен холодной войны
Традиционное сдерживание, угрожающее массированным возмездием, плохо работает в мире искусственной асимметрии. Многие нападающие рассредоточены, умеют отрицать свои действия или не имеют гражданства. Они процветают в «серых зонах», где ответственность неясна, а эскалация неопределенна.
Требуется не просто больше технологий, но и новая доктрина устойчивости: такая, которая объединяет кибернетическую, когнитивную, биологическую, экономическую и космическую оборону в единую систему. Эта доктрина еще не разработана, но ее отсутствие уже используется. В ISRS мы ежедневно наблюдаем эту конвергенцию, работая с правительствами и институтами над адаптацией стратегий для искусственного асимметричного разрушения.
Мы переживаем переломный момент в стратегических вопросах. Точно так же, как пулемет перевернул доктрину 19-го века, а ядерное оружие изменило геополитику 20-го века, конвергенция современных технологий меняет распределение власти. Будущее не будет зависеть от того, у кого будет самая большая армия. Это будет зависеть от того, кто быстрее сможет превратить технологии в разрушительную силу. Наступает эпоха синтетической асимметрии. Вопрос в том, осознают ли это демократические государства и подготовятся ли к этому до того, как это произойдет в полной мере.
В «Cipher Brief» публикуется широкий спектр мнений по вопросам национальной безопасности, представленных опытными специалистами в области национальной безопасности.
Высказанные мнения принадлежат автору и не отражают взгляды или суждения, изложенные в «Cipher Brief».
Хотите поделиться своим мнением, основанным на вашем опыте в области национальной безопасности? Отправьте его по адресу Editor@thecipherbrief. com для рассмотрения вопроса о публикации.
Подробнее о взглядах, перспективах и анализе национальной безопасности, подготовленных экспертами, читайте в Сводке Cipher Brief
Другие новости: