Материальная игра: Изучение игр с точки зрения тактильности, телесности и сообщества
В то время как Мельбурнская международная игровая неделя больше всего известна благодаря цифровым играм и их культуре, в рамках программы проводится целый ряд выставок, мероприятий и бесед об играх — от технологически зависимых до чисто аналоговых. В этом году я беседовал с экспертами, интересующимися тактильной и физической природой их игровых практик: от настольных игр до ролевых игр в реальном времени, музейных и игровых инсталляций.
Музейное кураторство
Игровая выставка ACMI Game Worlds недавно открылась благодаря огромным совместным усилиям многих людей, в том числе Директор по программированию Эмили Секстон. Проработав большую часть своей карьеры в экспериментальном художественном пространстве Мельбурна, Эмили привыкла видеть уникальные совпадения между игрой и кураторскими дизайнерскими практиками, которые воплощают инсталляции в жизнь.
Хотя, по ее мнению, в настоящее время большое внимание уделяется цифровой интерактивности в выставочных пространствах, объекты в игровых мирах, таких как листы D&D, старые компьютеры и нарисованные от руки эскизы славы Hornet of Hollow Knight: Silksong, для нее являются настоящими звездами: «Людям нравится смотреть на них», «Там есть для них очень важна связь, возможность видеть эти осязаемые материалы.
Что привлекает Эмили в этих пространствах, так это физическое присутствие людей и социальный эффект, который могут создать совместные игры. Хотя музеи — это еще и образовательная программа, она сравнивает их с чем-то вроде документального фильма, который, хотя и может дать схожий эффект, отличается в зависимости от того, смотрите ли вы его дома или в кинотеатре с другими людьми, говоря, что «общий опыт — это то, что делает его значимым».В частности, интерактивный D&D симулятор в начале выставки — ее любимая возможность для таких моментов, инсталляция, которая, как она была уверена, не сработает в качестве устрашающего вступления, — на самом деле мы ошибались, мы не знали, что это такое.&не стоит беспокоиться.’ Когда я посетил это место, это был один из моих любимых моментов, когда я присоединился к горстке незнакомцев и начал решать, какой путь выбрать, по очереди бросая кости:
’ Это то, что мы очень глубоко поняли во время эпидемии covid, — это просто быть рядом с опытом другого человека и слышать, что он говорит, — очень важно. Я думаю, вы действительно можете недооценивать ценность этого, пока не познакомитесь с игровыми мирами лично.
Одной из ее задач было сбалансировать любопытство людей с практичностью пространства и уважать время посетителей, особенно, по ее словам, если они платят за впечатления:
&Когда вы просите кого-то выйти из дома, вы должны быть еще более дисциплинированы в отношении того, что это за приглашение, и сделать его действительно качественным. Вы должны доказать, как никогда ранее, что это стоит того, чтобы люди тратили на это время.
Посетители игровых миров гарантированно получат не просто другой, но и более ценный опыт, чем если бы они просто играли в игры у себя на родине. дома. Одной из задач было предоставить возможность играть в игры так, как вы не сможете играть ни в каких других контекстах, активно имитируя и демонстрируя прототипы и игры как из прошлого, так и из будущего.
Несмотря на то, что включение Silksong стало огромным достижением и помогло привлечь людей Эмили говорит, что through the door — это не обязательно те известные игры, которые запомнятся людям: иногда это менее известные игры, занимающие одно и то же место. Она говорит: «На выставке очень сильно ощущение открытия», и я думаю, что это одна из действительно замечательных черт людей, которые увлекаются играми — они по-настоящему любопытны».
Люди все еще обращаются к Эмили, чтобы сказать, что предыдущие выставки ACMI game вдохновили их на начало игровой карьеры, но она не решалась использовать точное слово «подтверждающий», чтобы описать это:
«Меня передергивает, потому что есть так много примеров, которые подтверждение не требуется, но вы должны признать, что вы не такой, как все, для некоторых это все еще новость, когда видеоигры находятся в музее, это все еще то, что людей удивляет. Так что, к сожалению, это ваш показатель того, что есть пути к успеху. Игровые миры.
Она надеется, что что-то вроде Game Worlds может привлечь внимание к играм, которые десятилетиями существовали для более старых форм искусства, таких как кино:
«Мы, безусловно, делаем выбор кураторов в отношении тех игр, которые мы создаем». точно так же, как абсолютно нормально смотреть дрянной фильм, который вам нравится, мы все можем оценить, что существуют разные виды кино, которые делают разные вещи. Мне нравится насыщенность разговоров об играх, которые являются одним из результатов посещения выставки людьми.»
Я размышляю о том, как создать возможности для такого рода бесед, а также о том, чтобы убедиться в практичности наличия тел. Эмили также находит пространство интересным, поскольку, по ее словам, «людям нужен целый ряд очень практических соображений», например, возможность сидеть, знать, где что находится и какой длины оно должно быть, иметь возможность наблюдать за своими детьми.
Игровые инсталляции
Луи Рутс — это тот, кому также приходилось взвешивать практические соображения и более масштабное культурное воздействие на выставочные пространства. На этой игровой неделе Луи создает игровые автоматы для «Electric Arcadia», выставки Суинберна в «PAX AUS», и, как обычно, исполняет обязанности директора «Freeplay»: Parallels.
Параллели 2025.
<#x201C;<#x2026; В котором задавался вопрос: будете ли вы использовать эти элементы управления в автобусе? Если там будет много народу и вы будете стоять плечом к плечу, сможете ли вы? Если люди будут смотреть на вас, сможете ли вы? Мысль о том, что кто-то на самом деле физически играет в это где-то в мире … Я бы предпочел видеть, как один человек играет в это на улице, чем как бы много людей ни играли у себя дома … То, что вы делаете в своем собственном доме, меня не беспокоит.…Эта страсть к творческим практикам, сочетающим материал, игру и общение, очевидна для любого, кто раньше видел работы Луи. Он твердо верит в то, что нужно позволять людям делать с играми все, что они хотят, и использовать любопытство, но это также означает создание долговечных вещей. Благодаря своему опыту изготовления телевизоров для бензоколонок он научился создавать полностью закрытые, защищенные от атмосферных воздействий и повреждений машинки, которые он использует в игровых залах:
«Мне нравится создавать музейные и публичные экспонаты. Это действительно приятное чувство, когда ты включаешь его и просто говоришь: «Дерзай». «Однажды на школьных каникулах у нас была демонстрация, и дети просто вопили от этого, и ничего не произошло».
В то же время со временем он считает, что хороший дизайн — это обеспечение того, что абсолютно необходимо. Он рассказал мне об одном примере, которым он очень гордился; для одной из своих предыдущих игровых инсталляций на тему пустыни он частично разместил клавиатуру в ящике с песком, но он сказал, что давно не был в Мельбурне, и я подумал: «Где я могу взять клавиатуру?» песок? И я буквально оглядел пляжи, песок, и я увидел Сандрингем, и я подумал: «сэнд, Рингхэм»
Как только он собрал песок, ему также пришлось выяснить, как управлять лодкой. игрок получил секретную способность в игре, которая требовала нажатия клавиши enter без того, чтобы это было слишком очевидно. Поэтому он установил другую клавиатуру в другой части коробки, чтобы создать впечатление, что клавиша enter была просто украшением: «Я чувствовал себя очень умным в этом отношении». Но он также признает, что не все его идеи являются выигрышными, говоря, что однажды он попробовал чтобы включить «связку сосисок» в игровую витрину, прежде чем кто-то упомянул, насколько это расточительно: «Черт возьми, мне сразу же перестала нравиться эта идея».
Electric Arcadia.
Однажды она пришла очень разозленная на одного из своих наставников, который сказал, что это не игра. Но я сказал: «Ну, посмотрите на это, людям здесь нравится. Людям нравится играть с этим, это как игра.»Я не думаю, что она бы так и осталась с этим, если бы не показывала это в реальных местах и не видела, как это нравится людям, которые не были ее наставниками… А потом она заработала кучу денег и внесла свой вклад в развитие культуры.”
Как и Эмили, Луи также хочет, чтобы доступность и уважение были на переднем крае его мероприятий и инсталляций, говоря, что, хотя в Freeplay будут обычные разработчики и издатели, он также хотел бы, чтобы кто-то был в центре внимания. &пусть их мамы почувствуют, что они тоже могут прийти. Отчасти именно поэтому он работает так неустанно, говоря: «Мне нужно делать то, что у меня получается лучше всего, а именно делать это должным образом. Вы привносите то, в чем вы хороши, и то, что вас убивает, потому что вы увлечены этим.»
Как и другие эксперты в этой статье, Луи считает, что общественный аспект всего из них наиболее важными являются физические игровые пространства. Хотя он считает, что мы можем чередовать онлайн-пространство и мероприятия лицом к лицу, он считает, что общение с людьми напрямую имеет решающее значение:
Это укрепляет сообщество, просто зная, кто находится рядом, и физически присутствуя при этом. Во многих случаях, находясь на публике, находясь лично рядом с кем-то, вы перестаете быть мудаком по отношению к ним — у вас возникает чувство уважения, вы напоминаете, что на другом конце этого компьютера есть кто-то еще.”
Столешница
Арамиха Харвуд, научный сотрудник RMIT future play lab, примет участие в круглом столе «Игровые площадки для мозга: игровые искусства в публичной библиотеке».- в этом году на PAX AUS. Арамиха публикует и исследует настольные игры, которые, по его словам, он предпочитает цифровым видеоиграм из-за их тактильных элементов: «Я думаю, что работаю в обратном порядке: сначала раскрашиваю фигурки, а потом хочу поиграть с ними. Это расслабляющее, осознанное, приятное состояние души, потому что вы сосредотачиваетесь на процессе.
Хотя он может немного волноваться, когда его ребенок слишком много играет в Roblox online, он также видит, что ему нравится играть лицом к лицу с другими игроками.участник мероприятий, например, его еженедельной группы по тестированию настольных игр «По всем направлениям». Он говорит, что, хотя его беспокоит дистанция, которую может создать онлайн-игра, «Я не думаю, что эти две вещи должны быть взаимоисключающими».
Арамиха любит миниатюры и настольные военные игры, но работает над тем, чтобы изменить их. повествование о военных играх отличается от типичных исторических сюжетов, которые «обычно основаны на немецкой системе Spiel, где вы завоевываете все и убиваете всех». «Даже за пределами самого игрового процесса он также разочарован культурой гейткипинга, царящей в военных играх: «люди насмехаются над тем, что вы делаете». ты, потому что ты не играешь в «историческую» военную игру.»
ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ.
Как человек, принадлежащий к Māorientalāpuhi, он больше заинтересован в деколонизации настольных игр и жанров и хочет привнести элементы своей местной культуры в свои игры. Он объясняет концепцию маны как альтернативу:
«Это что-то вроде социального тайника, чести, но это также и духовное. Есть вещи, которые вы делаете, чтобы накопить ману, но ее также можно отнять. Итак, на поле боя важно не столько то, сколько людей вы убьете и выиграете ли вы битву, сколько количество маны, которое вы накопите в результате своих действий. Совершая героические поступки на поле боя, вы накапливаете ману.”
Для Aramiha концепция маны также связана с социальными элементами физической игры, такими как настольные игры, где есть возможность рассказывать все больше и больше разнообразных историй от группы, а не от одного человека. Он говорит: «Вместо того, чтобы быть пассивным потребителем, вы также становитесь творцом. Я большой сторонник сотрудничества, совместного воображения миров, возможности работать сообща как группа «Я думаю, что это традиционный подход, не так ли?»
Ролевые игры в реальном времени (LARP)
Aramiha также тесно сотрудничает с Троем Иннокентием над предстоящим фильмом «Северный город», в котором мир меняется. Трой начал свою карьеру в виртуальной реальности в 90-х годах, но обнаружил, что работать со смешанными и расширенными реальностями непросто, потому что технологии часто становятся препятствием: «Я по-настоящему увлекся воспроизведением материалов, когда начал видеть много нового. о языке этих систем, просачивающемся в города. Material play обладает по-настоящему захватывающей способностью создавать глубокие воспоминания. Я не говорю, что в цифровых мирах этого не происходит, но там есть большее чувство взаимосвязи.»Он говорит, что будь то жульничество, городские игры, инсталляции или настольные игры, он действительно наслаждается живостью всего этого, размышляя о том, что «есть способы сделать это с помощью цифрового кода, но если вы участвуете в онлайн-сессии, вы можете реагировать на действия игроков и даже нарушать правила». Он рассказал мне о предыдущей игре. где его убивали церемониальным клинком на церковном алтаре на вершине холма, потому что в него вселился Бог апокалипсиса:
«Но лента здоровья не разматывалась, что означало, что я бессмертен. Я подумал, что я не умираю, поэтому продолжал разглагольствовать, видя испуганные лица двадцати человек. Это было потрясающе, но в конце концов они сказали: «Послушай, ты должен умереть». «Переделываем Северный город».
Reworld City North — это городская авантюра о том, как мы можем построить город вместе. Идея состоит в том, чтобы представить себе 2025 год на Кардиган-стрит в Мельбурне и найти способы совместной жизни, несмотря на различное и часто противоречивое прошлое, роли и планы на будущее. Трой говорит, что в то время, когда городской дизайн часто не поддерживает связь с сообществом, атомизацию и индивидуализацию, нехватку времени и беспокойство перед лицом поликризисов, они пытаются спросить: «Ну, что мы можем сделать? Как мы можем действовать? И не то, чтобы двухдневная игра в прятки решит проблему, но, по крайней мере, откроет новые возможности.”
Трой говорит, что пандемия особенно изменила мышление, поскольку люди поняли, что они не обязательно хотят уезжать. вернуться к старому образу жизни. Что касается его самого, то его стали привлекать апокалиптические темы, но «не в стиле мрачного конца света, а скорее с интересом к тому, что может принести хаос». Что вы делаете после? Как вы восстанавливаетесь?»Арамиха добавляет: «Когда мы говорим об апокалипсисе, коренные народы пережили этот апокалипсис, верно? Когда вы теряете культуру, язык и значительную часть своего населения, это «апокалипсис».»
Вот почему они заинтересованы в идее изменения мира в контексте одновременного владения несколькими мирами:
&В западных рамках есть один мир, и есть апокалипсис, и это конец этого мира. Но, возможно, есть и другие миры, и этот медленно разрушается. Изменение мира противоречит идее единичного апокалипсиса, потому что другие миры также медленно возрождаются. Какие из них существуют в воображении общества, в которых они получают поддержку и участие, а какие — нет?
Для них было важно сотрудничать с профессором Н. Арви и Кэролин Бриггс, чтобы обеспечить традиционный язык Бун-вуррунг., связывающий мероприятия с местом, в котором они будут проходить. Знание, основанное на местоположении, — это то, чему они хотят научить в рамках LARP, чтобы развить ответственность за заботу о месте, используя коллективные, обоснованные способы получения знаний, которые уже существуют. Как говорит Трой, «лучше познакомиться»с «местом, чем узнавать»о «месте, чтобы не было разделения».
Преображая Северный город.
Место и люди, я думаю, находятся в центре внимания всех участников этого разговора. Несмотря на большое беспокойство по поводу того, как мы используем технологии, их инвазивности и нашего желания отойти от экранов, мы также можем представить себе миры, где как физические, так и цифровые формы искусства помогают нам общаться и играть так, чтобы это имело смысл (и доставляло удовольствие!). из всего этого.
Эта статья была написана по заказу SUPERJUMP при поддержке Creative Victoria. Неделя международных игр в Мельбурне продлится с 4 по 12 октября, для получения дополнительной информации посетите https://gamesweek.melbourne/
Другие новости: